Обсуждать новое прочтение Final Fantasy VII намного интереснее, чем что-то о нем рассказывать. А все потому, что за четверть века с момента релиза оригинальной игры в коллективном сознании укрепилась целая масса одинаково убедительных истин. Сотен перспектив, видений того, чем Final Fantasy VII является и чем она никогда быть не может. Жонглировавшие тремя CD-дисками в далеком 1997 году сегодня встречают благородную старость в домах престарелых, а те, кто помоложе, оформляют билеты на повторный кинотеатральный прокат Advent Children. Кто-то перепроходит Crisis Core, проливая слезы о цене свободы, пока другие искренне ждут возвращения джей-рокера Гакта из секретной концовки Dirge of Cerberus. Однако важнее другое: даже если все это не имеет для вас никакого смысла, вы все равно, с высокой долей вероятности, имеете какое-то представление о Final Fantasy VII.

Не нужно смотреть «Твин Пикс«, чтобы знать, что случилось с Лорой Палмер. Как и не нужно быть поклонником «Звездных Войн«, чтобы понимать сложные семейные отношения Дарта Вейдера и Люка Скайуокера. Некоторые поп-культурные явления оставляют после себя столь въедливый след, что его существование буквально невозможно затереть сквозь годы и поколения. Оригинальная Final Fantasy VII – это именно тот случай. Цветочница Айрис Гейнсборо соврать не даст.

Вероято, именно это и стало основной причиной, по которой Final Fantasy VII Remake превратилась в игру об игре. Если 20 лет своей жизни посвятить процессу пересказа одного из самых узнаваемых сюжетов в истории видеоигр, то в какой-то момент рефлексия обязательно победит, и на страницы сценария прольются личные переживания. Размышления об ответственности перед художественным наследием старой игры, ее поклонниками и уважении к оригинальной команде авторов. С другой стороны, рядом обязательно будут звучать мысли о том, как нужно налаживать диалог с новой аудиторией, как играть с ожиданиями, и о том, что же все-таки делать с джей-рокером Гактом. Эпохальную Final Fantasy VII можно пережить вновь. Стоит ли говорить, сколь велик соблазн сделать все иначе?

Вся первая игра держится в шатком балансе. То и дело тебе подводят к краю пропасти, предлагая сделать шаг в океан неизвестности. А потом резко дергают за руку и тащат к знакомым рельсам – вы же знаете, чем все должно закончиться. Самым скандальным получился трюк из финала Final Fantasy VII Remake – игра останавливается на выезде из футуристического Мидгара после того, как главные герои в буквальном смысле побеждают персонификацию судьбы и самих разработчиков. «Неизведанное путешествие продолжается» – пугает концовка, словно обещая, что тормоза сорваны и в сиквеле всех ждет что-то совершенно незнакомое.

Но этого не происходит. Final Fantasy VII Rebirth начинается именно так, как этого и можно было ожидать. Продолжая закрывающую сцену из расширения Episode INTERmission, Клауд, Баррет, Тифа, Айрис и присоединившийся к ним Рэд XIII находят убежище в городе Кальме, где приходят в себя и обмениваются информацией. Клауд рассказывает о своем прошлом и гибели Сефирота, описывая трагедию в Нибельхейме, что контекстуализировано в виде продолжительного туториала, где разработчики снова учат основным геймплейным механикам, навигации и ролевой системе.

После окончания флешбека Rebirth тратит еще немного времени на знакомство с новым материалом, после чего авторы наконец-то выпускают компанию из Кальма под торжественную музыку на большие зеленые луга, имитируя момент выхода на мировую карту в оригинальной Final Fantasy VII. Все, сцена поставлена.

Самым кричащим компромиссом всего проекта ремейка Final Fantasy VII было решение разработчиков разбить задачу на три отдельные игры. Трилогия призвана не только облегчить непосильную ношу авторов, но и предложить разные и по-своему интересные впечатления. Если в Remake была сформирована база, включая принцип работы боёв, взаимодействия с экипировкой и материей, то в Rebirth все это не только получает дополнительное развитие, но и начинает существовать в иных пропорциях и пространствах.

Еще до премьеры игры геймдиректор Наоки Хамагути рассказывал, что для него было крайне важно передать в Rebirth ощущения, схожие с исследованием карты в Final Fantasy VII (1997). Не столько форму и текстуру этой части игры, сколько эмоции и чувства, которые она дарила. Побег из Мидгара знаменовал собой нечто грандиозное, а величественное крещендо композитора Нобуо Уэмацу лишь подчеркивало все ожидания. При этом технически в процессе исследования мира оригинальной игры не было никаких изысков, особенно на ранних этапах – полотно из салатовой текстуры травы, схематичная геометрия гор и холмов, набор противников для случайных битв и портал в парочку локаций, необходимых для дальнейшего прогресса в прохождении. Но в совокупности все эти простые детали прекрасно работали и через фантазию играющего превращались в магию – настоящее дорожное приключение.

Final Fantasy VII Rebirth целится в том же направлении, с поправкой на текущую действительность. Здесь нет схематичной карты мира, но есть большие и детальные трехмерные пространства. Все, что прежде художниками лишь подразумевалось, теперь имеет полноценное воплощение. Вход в шахту – это не темное пятно в серой текстуре, а гигантская гора со сквозным лабиринтом. Влажные топи – не скромная серая лужа, а свой собственный биом с нависающей листвой деревьев и отдельной моделью освещения. Масштабы, разумеется, очень условны, но иллюзия больших материков, доступных для исследования, все равно создается, и создается успешно. Во многом это достигается за счет почти безупречной работы художников, где разные регионы предлагают свою собственную флору и фауну, географические объекты, архитектуру и настроения – пустоши перед Мидгаром никак не перепутаешь с тропиками Косты Дель Сол.

Другое дело, что помимо внешней презентации есть и вопрос наполнения. Красивые открытые уровни должны что-то предлагать. Или, по крайней мере, от них сегодня принято этого ожидать. В Rebirth подход к наполнению открытого мира стандартный, выполненный по уже привычным алгоритмам. Есть карта, на ней есть точки интереса. Точки интереса предлагают активности – их несколько вариаций. Сами точки находятся либо органично в процессе перемещения по локациям, либо через активацию смотровых вышек. Плавали, знаете. Нарративно же все обуславливается помощью любознательному киборгу Чадли, который одновременно проводит десяток исследований и полагаясь на Клауда изучает историю, культуру и быт незнакомых для него территорий.

В выбранном курсе игра делает все возможное для того, чтобы открытые секции и опциональный контент не просто не надоедали, но и активно подталкивали к прохождению. Так, например, каждый регион имеет уникальную ветку сайдквестов со сквозной историей, где каждая арка предлагает свой собственный сюжет и геймплейные задачи. В одной последовательности игра возвращает знакомых по Remake персонажей, в другой презентует новую итерацию Форта Кондора, а в третьей VR-симулятор с дополнительным набором сражений. Все это дело озвучено, мило обставлено и подается в очень неагрессивной манере – вот вам небольшой фрагмент игры в перерыве от основных событий.

Очень заметно, сколько сил команда Хамагути вложила именно в презентацию второстепенных занятий. Для маленького задания по сопровождению бравого пса Лосося была написана отдельная музыкальная композиция, причем на двух языках и с двумя вариациями звучания (стандартной и боевой). Механически задание не требует от вас никаких сдвигов восприятия и освоения новых навыков – вы бежите по уже известному уровню и стучите по головам врагов. Но звучащая в ушах милая песня буквально запрещает не улыбаться, и вот квест уже подходит к своему завершению. Приём подлый, но предельно эффективный.

Общую палитру также разбавляет запредельное количество мини-игр. В оригинальной Final Fantasy VII их было много. Для того были прозаичные причины – новое железо, новые технологии, трехмерная графика. В SquareSoft могли себе позволить поиграть мышцами, поэтому Клауд участвовал в тавер-дефенс-испытаниях, катался на чокобо в гоночных состязаниях и даже испытывал себя в качестве профессионального сноубордиста. Так или иначе, мини-игры стали важной частью идентичности оригинального проекта, которую в Rebirth постарались не потерять. И не потеряли. Совсем не потеряли. Не потеряли настолько, во второй части трилогии отдельная мини-игра, кажется, существует для каждого второго рядового действия. Здесь можно играть на пианино, соревноваться в подборке ритм-испытаний, избивать кактуаров, крушить ящики, стрелять по коробкам, ловить разноцветных куриц, играть в мяч, целиться в тире и перекидываться в карты.

Про одни лишь карты можно было бы написать целый отдельный материал с описанием правил, стратегии, мета-игры и прогрессии, но нужно держать себя в руках. Да, Queen’s Blood, возможно, не суждено заменить Triple Triad в качестве карточной игры, ассоциирующийся с Final Fantasy, но попытка очень достойная. Виртуальная коллекция постоянно пополняется новыми картами, колода меняется в зависимости от соперников, а опциональные челленджи заставляют прибегать к новой тактике. Для карт прописана своя собственная сюжетная ветка – с мрачной интригой и неожиданной кульминацией. Словом, добрый десяток часов удовольствия в отрыве от погони за энигматичным Сефиротом.

Повторюсь, что в максимально безэмоциональном анализе открытый мир Final Fantasy VII Rebirth – это во всех смыслах продукт своей эпохи. Здесь все сделано «как принято», без шага влево или вправо, чтобы перетряхнуть давно сформированный дизайнерский язык и подходы. Из-за такого решения в процессе перехода от оригинального материала к ремейку действительно кое-что было утеряно – в новой игре почти нет традиционных секретов или возможности случайно упустить что-то важное, как в 1997 году. Удобная вкладка интерфейса всегда подскажет, где вы были, что видели и куда направляться далее. Написанное выше – это не для сравнения в нелепой попытке научно определить где «плохо», а где «хорошо», а прямое засвидетельствование факта – разницы всех самостоятельных величин.

С другой стороны нельзя не повторить и то, что в своем углу Rebirth делает, наверное, все от нее возможное. Локаций безмерно много, и они все разные. Типов второстепенных активностей мало – но каждая отличается от предшествующей, и они всегда подаются с какой-то неожиданной изюминкой, будь то задорная песня или мини-игра, с которой до того момента вы прежде не встречались. Глупо отрицать, что итогом почти всех виртуальных занятий в конечном счете становятся битвы с противниками. Но отрицать это нет никакой нужды, потому что боевая система Rebirth (что актуально и для Remake) – есть образующий компонент всей игры.

За горячими спорами о сюжете, героях, музыке и коридорах Final Fantasy VII Remake всякие разговоры о сражениях и принципе их работы словно уходили на второй план. Неозвученный консенсус гласил, что механика получилась функциональной, а все прочее было отдано на откуп энтузиастам с YouTube, которые показывали, что Тифой, например, можно одолеть Бахамута в сольном бою. Что правильная комбинация материй позволяет править потенциал всех четырех персонажей и подстраивать игру под себя. Что у многих даже базовых атак есть скрытые свойства, позволяющие играть так, как туториал вас никогда не научит. Океан знаний, море тонкостей и пучина веселья – все спрятано от широкого взора.